Свобода определения условий договора

В Германии, Бельгии, Ирландии контроль за содержанием стандартных договоров возлагается на суды, а во Франции и Канаде – на различные органы государственного управления, в том числе на министерства и специальные органы, созданные для охраны интересов сторон. Исполнение таких договоров в большинстве случаев, например договора перевозок граждан на железнодорожном и авиационном транспорте, автоматически страхуется независимыми страховыми компаниями, и в случае причинения вреда гражданину выплачивается страховое возмещение, а затем уже в порядке регресса убытки истребуются страховой компанией с организации-перевозчика. Ей легче добиться возмещения в судебном порядке с ответчика, нежели гражданину-потерпевшему.

Еще одной тенденцией ограничения свободы договора присоединения в законодательстве западных стран может быть расширение прав суда в толковании договора вплоть до изменения или исключения из него условий, которые, по мнению суда, являются неразумными. «Если суд, согласно ст. 2–302 Единого торгового кодекса США, найдет, что договор или какая-то его часть с точки зрения права были неоправданны в момент его совершения, суд может отказать в принудительном исполнении по этому договору или он может признать юридическую силу за его частью без неоправданного условия так, чтобы это применение не привело к неоправданным последствиям».

Хотелось бы, чтобы и российское гражданское законодательство содержало такие средства защиты интересов экономически слабой стороны.

Подводя итог рассматриваемой проблеме, можно сделать следующие выводы. Принцип свободы договора является одной из базовых идей развития экономических отношений и их правового регулирования. Он получил утверждение в обществе в качестве объективной свободы участников правоотношений в договорной сфере. Для существования свободы в объективном смысле как свойства отношений между субъектами свобода должна быть присуща каждому из них, участвующему в таких отношениях, то есть должна быть субъективной свободой каждого. Для практического применения данного начала гражданского законодательства необходимы реальные правовые инструменты. В связи с этим происходит наделение участников гражданских правоотношений субъективным правом свободного заключения договоров, закрепленным в ст. 421 ГК РФ. В соответствии с этой нормой управомоченное лицо вправе требовать от каждого соблюдения свободы его волеизъявления при решении вопроса заключать или не заключать договор, с кем, на каких условиях и какой именно договор заключать.

В современный период становления в России рыночной экономики, исходя из потребностей полноценного интегрирования страны в мировое экономическое сообщество, перед отечественной юридической наукой стоит крайне сложная задача выработки наиболее эффективного механизма правового регулирования складывающихся хозяйственно-экономических отношений. Однако результативность регулятивного правового воздействия на процессы в рамках российской экономики зависит не только от совершенства законодательства, но и от того, насколько эффективно субъектами рынка применяются те или иные правовые средства в целях решения стоящих перед ними задач.

Подводя итог настоящему исследованию, можно отметить, что благодаря появлению в современном гражданском праве России принципа свободы договора существенно усилилось диспозитивное начало в регулировании гражданско-правовых отношений. У сторон договора, тем самым, расширились возможности в определении условий договора; ушла в прошлое «зарегулированность» хозяйственного оборота многочисленными подзаконными актами, которые в большинстве случаев выполняли роль случайных условий договора. В настоящее время стороны сами определяют содержание договоров, а нормативные акты в гражданско-правовой сфере все чаще носят диспозитивный характер, предоставляя субъектам правоотношений большую свободу действий. Но это, однако, не исключает элемента императивности, необходимого при определении условий договора для придания ему юридической силы и для защиты экономически слабых и уязвимых субъектов договорных отношений.